Я всегда знала, что он будет отличным папой. Ещё когда мы только встречались, Диму было не оторвать от племянника.
В парке гуляли, Стасик споткнулся, упал и заревел. Дима его звать начал:
— Иди скроей ко мне, я тебя подниму!
Стас моментально перестал реветь, поднялся и поковылял к Диме, через минуту они оба смеялись.
Однажды мы засиделись в гостях у Димкиной сестры, Стасику пора было спать. Мальчик не хотел, всё отказывался.
— Я пошёл спать! Ух, сейчас кровать Стасика займу! — Дима скорчил страшную рожицу и стартанул в детскую.
Они со Стасиком побежали наперегонки, Стас первый бухнулся в кровать и отказался её покидать, там и уснул, после рассказанной Димой сказки.
На детский плач у Димы было одной действие:
— Тихо ты ревешь! Надо громче рот открывать! — Дима начинал показывать, как надо: широко открывал рот, делая вид, что плачет. Следом Стасик начинал старательно пародировать дядю, забывая о слезах и думая только об одном — достаточно ли широко открыт рот.
Сказки, потешки, песенки, куча считалок и игр... Дима казался настоящим волшебником в отношении детей. Наверно, это сыграло большую роль в моём решении положительно ответить на предложение руки и сердца.
Когда нас с Владой выписывали из роддома, Димка украсил комнату почти сотней воздушных шариков. Он накупил нашей дочери платьев, бантиков, заколочек, игрушек.
Первое слово Влады меня не удивило. Папа. И всегда стало только папа. Папа, ням. Папа, дай. Папа, бух.
Дочь не отлипает от папы ни на минуту. Она не хотела со мной гулять, не хотела кушать из моих рук, отказывалась купаться и засыпать. Только с папой. А Димка и рад стараться. Фокусы, диафильмы, театр теней, кукольное представление. Он даже сказки рассказывал по ролям, по памяти, совсем не поглядывая в книгу. Декрет был для меня настоящим адом: Влада не могла дождаться, когда придёт папа.
Чем старше становилась Влада, тем становилось хуже. Дорога из садика становилась для меня бесконечной: дочь ныла и капризничала, задавала сто вопросов:
— Почему папа меня не забрал? Мы с папой всегда кормим птиц и катаемся вон с той горки! А папа обещал мыльные пузыри принести!
Влада всегда занимает первые места на утренниках — костюмы ей мастерит Дима. Рисунки, поделки, строительство ледяной горки... Дима даже в родительском комитете состоит! Дома куча грамот за помощь садику и участие в конкурсах.
Детская похожа на покои принцессы. У Влады разве что кареты нет. Но если она её попросит у любимого папы, не сомневаюсь — карета у дочери появится.
Они вместе готовят ужин, о чём-то шепчутся перед сном... Волосы Владе заплетает Дима. Я даже ни разу не лежала с дочкой в больнице, кроме роддома!
Меня в закрытый кружок не принимают. Я только соберусь прочитать дочку книгу, как слышу от них:
— Милая, иди, в ванне полежи, я всё сам!
— Мама, я хочу, чтобы папа читал! Ты неинтересно читаешь!
Проснуться в выходной в одиночестве — частый случай. На столе записка: "Мы в парке/цирке/планетарии/у бабушки/кормим белочек/катаемся на коньках/ушли в кондитерскую". Все говорят — радоваться надо, что мне с Димой так повезло. А я всегда чувствую себя лишней в собственной семье. Если я не приду домой с работы, мне кажется, они этого даже не заметят.
Я люблю мужа. И очень ревную его. Умом я понимаю, что ревновать к дочери — верх идиотизма... Но я ничего не могу поделать. У меня, можно сказать, нет мужчины. Со мной живёт идеальный отец нашего ребёнка.
И Владу люблю... Иногда я мечтаю подать на развод, мечтаю запретить Диме видеть Владу, чтобы она наконец-то разглядела маму вне сияния папы, и полюбила меня. Ни разу за 5 лет меня не назвали "мамочкой, мамулей". Открытка на 8 Марта — вот и всё, чего я удостаиваюсь от собственной дочери.
Радоваться надо... Чему радоваться? Что у меня не семья, а коалиция из папы-дочки? И я — так, сбоку припёка.
Пыталась с Димой поговорить, рассказать, что я чувствую себя лишней. Вывалила на него всё, что накипело. Он только посмеялся, сказал, что у меня повода нет так думать, а ревновать его к дочке — глупо. Вдогонку мне было сказано, что миллионы женщин мечтаю о том, чтобы их мужья занимались детьми. Видимо, я не из их числа.
Даже к психологу идти стыдно, после пары разговоров с подругами. Единственное, что я слышу от них в ответ на мои терзания:
— Как я тебе завидую! Мой вообще к ребёнку не подходит! Повезло тебе, мать, а ты не знаешь к чему придраться!
Хорошо. На минуту я могу допустить — мне повезло. Но почему тогда мне так плохо? Не может себя ужасно чувствовать человек которому повезло!
Куда идти? Что делать? Мне кажется, дело дойдёт до развода, если что-нибудь не изменить. Муж меня не слышит, Влада — тем более. Зачем ей мама, если у неё есть супер-папа?